Танцы и кино: Спилберг vs Роберт Уайз и Джером Роббинс

Особое место среди кинематографических жанров занимает мюзикл — сложный феномен синтеза театра, музыки и танца. Мюзикл редко вызывает неоднозначную реакцию зрителя: как правило его любят или категорически не принимают. Связано это с театральной условностью данного киножанра. Ведь кино само по себе, пожалуй, самый реалистичный вид искусства, часто демонстрирующий жизнь, как она есть. А в ней не так уж часто появляются песни и танцы без особой на то причины. Однако существуют и другие жанры, в которых действие разворачивается за рамками привычной жизни. Художники, творящие в этих жанрах, в том числе и режиссеры киномюзиклов, заранее как бы договариваются со своим зрителем об условности происходящего, а уж принимать такой договор или нет — решать каждому отдельному зрителю.

Мюзикл, объединивший в себе множество музыкальных поджанров (водевиль, ревю, бурлеск, оперетту и т.д.), сохраняет в себе их характерные черты, но главную ставку делает на зрелищность. С момента появления звука в кино кинорежиссеры стремились обогатить свои картины с помощью музыкальных, а в последствии, и танцевальных номеров, но долгое время они выглядели «вставными» в общую канву произведения. Да и сложностью сюжетов мюзиклы не отличались, поэтому, даже несмотря на качественные образцы, на заре своего появления на экранах, киномюзиклы считались несерьезным, развлекательным жанром, неспособным поднимать и развивать глубокие темы.

Однако 18 октября 1961 года на мировые экраны вышла «Вестсайдская история» — киноверсия одноимённого бродвейского мюзикла, созданного композитором Леонардом Бернстайном, поэтом Стивеном Сондхаймом и хореографом и режиссёром Джеромом Роббинсом в 1957 году и представляющего собой адаптацию классической пьесы Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта». Произведение Бернстайна и хореографа Роббинса «Вестсайдская история» выдвинуло жанр киномюзикла в разряд серьезных и заставило заговорить о нем весь мир.



Идея создания «Вестсайдской истории» принадлежит хореографу Джерому Роббинсу, который задумал адаптировать сюжет шекспировской трагедии для американского контекста. Он обратился за помощью к Л. Бернстайну, с которым у него были давние творческие отношения. Драматург Артур Лоуренс присоединился к ним в качестве соавтора, написав великолепное либретто, в котором шекспировская «Ромео и Джульетта» была преобразована в современную и исключительно американскую историю любви между пуэрториканской девушкой Марией и польским эмигрантом Тони, которые стали жертвами расовой дискриминации и жестоких социальных конфликтов.

Л. Бернстайн осознавал, что для создания этого произведения ему нужен был национальный колорит и новые выразительные средства, способные передать «американскую трагедию» через музыку. В этой связи он обратился к джазу. Однако он не прибегал к прямому цитированию произведений известных джазовых композиторов и не включал джазовую музыку непосредственно в структуру своего произведения. Связь «Вестсайдской истории» с афроамериканской музыкальной культурой глубока: в мюзикле Л. Бернстайн воплотил гармонические, ритмические и тональные особенности джаза, интонации и ритм африканских, ковбойских и мексиканских популярных народных песен.



Pитм сцен с Тони и Марией выбивается из общего музыкального полотна своей мягкой поэтической лирикой. На фоне других сцен, в которых смешиваются комедийное и трагическое, история молодых влюбленных возвращает зрителя к настроению шекспировской драмы не только за счет музыки, но и с помощью хореографии.

Если проследить за ритмическими изменениями от начала до конца, можно обнаружить паттерны, в которых один ритм сменяет другой. Жесткие и плавные ритмы уравновешивают друг друга, а сочетание разных ритмов создает эмоциональный подъем. Общая композиция стремится к стабильности, которая достигается за счет ритмического баланса. Музыкальные элементы, песня, танец и диалог сливаются в единое театральное целое, а песня и танец точно ложатся в ритм сцены, и их сочетание создает ритм мюзикла в целом.

Принципиально новую роль хореографического номера принес в мюзикл Джером Роббинс. Его танцы — это своеобразный язык, которым порой можно выразить больше, чем разговорами и песней. Основной конфликт между двумя враждующими бандами подростков в «Вестсайдской истории» решен с помощью хореографических сцен. В движении, в пластике ему удалось выразить сущность этих группировок, продемонстрировать расовые особенности, не прибегая к словам и другим выразительным средствам. Интересно решена сцена на танцплощадке, в которой знакомятся Тони и Мария. Распорядитель просит гостей провести время мирно и невидимой линией разделяет зал на две части, так, чтобы группы оказались в противоположных частях зала, однако спустя несколько танцев на площадке начинается противостояние, и в баттле каждая из группировок стремится показать свой вариант мамбо.


Центральный эпизод в фильме — драка между «акулами» и «ракетами» — органично укладывается в общий темпо-ритм произведения. Вокального элемента в этой сцене нет вообще. Незаметно для зрителя, совершенно естественно драка переходит в танец, в котором все движения подчинены единому ритму, точно и ярко, в очень реальной, бытовой манере передана пластика всех участников потасовки. Самое интересное, что хореограф совершает и обратный переход от танца к драке незаметно. Что говорит о том, что перед нами не просто танец, а сложно поставленный хореографический номер, ставший примером подлинно творческого подхода к решению драматургических задач мюзикла средствами пластики.


Все вышеперечисленные характеристики позволили «Вестсайдской истории» не только занять почетное место в «золотой коллекции» мюзиклов, перевернуть понимание этого жанра среди кинематографистов, но и завоевать любовь миллионов преданных поклонников. Однако нас сегодня интересует влияние этой картины только на одного из них, ставшего в последствии выдающимся режиссером современности. Речь идет о Стивене Спилберге и его ремейке «Вестсайдской истории».

Вышедшая в 2021 году картина усовершенствована с точки зрения технических характеристик и динамики повествования, ведь ремейку пришлось конкурировать не только с классической киноверсией, но и бесчисленными интерпретациями мюзикла на театральных подмостках. Тем не менее Стивен Спилберг не стал вносить ничего принципиально нового в свою картину. Режиссер бережно отнесся к оригиналу, его создателям и зрителю, сохранив не только главную идею произведения, но и музыку, тексты, фабулу и хореографию, а иногда скопировав исходные сцены до мельчайших деталей. Но все же в картине присутствуют акценты, которые выдают ее современное происхождение — ведь вне зависимости от того о каком времени речь идет в произведении, оно всегда говорит гораздо больше о времени, в котором создавалось.

Если у Роббинса и Бернстайна повествование стройно придерживается повестки расовых конфликтов, потрясавших Америку в момент создания, то Спилберг накладывает на все еще актуальную расовую тематику выраженную феминистическую повестку. Для патриархального общества 60-х ведущая роль мужчин выглядела органично, у Спилберга же девушки то и дело дают отпор мужчинам и много работают. Да и в целом, женские образы в ленте 21-го года получились более объемными и разносторонними, нежели мужские: в оригинальной версии, кроме Марии и Аниты (невесты Марииного брата, главаря «Акул» Бернардо) остальные девушки были практически незаметными, в то время когда мужские образы и мотивы их поведения разворачивались перед зрителем весьма подробно.

В 1961 году была немыслимой сама мысль набрать в фильм актеров-мигрантов, поэтому всех латиноамериканцев играли «белые» актеры, загримированные в часто используемом в то время гриме «brown face», в новой же истории все «акулы» и их подруги были подобраны из числа пуэрториканцев и колумбийцев, либо американцев, имеющих латинские корни.

Пожалуй, одной из самых красивых сцен в новом фильме о романтической истории любви, разрушенной социальным насилием, стало первое и единственное свидание Антонио и Марии, для демонстрации которого Стивен Спилберг нашел новое решение. Локацией для сцены он выбрал Музей Средневековья Клойстерс — стилизованный монастырь из смеси готики и романской архитектуры, антуражем отсылающий зрителя к «Ромео и Джульетте».


Проведя сравнительный анализ двух картин, мы можем прийти к выводу, что обе «Вестсайдские истории» стали значимым событием в киномире, и если в 1961 году ее создатели практически впервые в истории кино заявили о серьезных намерениях киномюзикла, то в 2021 — ярко напомнили о существовании этого самобытного жанра на экране современности.

Больше интересного о танцах ищите в нашем Telegram-канале.